«В МИНУТЫ ЖИЗНИ ГОДАМ НА ПАМЯТЬ»

Будто снова я молод, как прежде,

И друзья мои ходят в живых,

И еще не венки, а надежды,

Возлагает Отчизна на них…

В архиве музея Славы УМВД России по Еврейской автономной области хранится ученическая тетрадь «в клеточку», на обложке которой старый, проверенный временем фрегат, с парусами, полными ветра. Художник Н.Брагинцев, литография или гравюра которого, использовалась для оформлении партии таких тетрадок, сумел в черно-белом изображении передать характер сюжета – здесь и нависшие тучи, и неспокойное море, и мачты, накренившиеся под напором ветра и силой парусов. И отдаляющийся берег.

На обложке тетради, в том месте, где обычно пишутся данные о предмете, ученике и школе, надпись, выведенная округлым красивым почерком – Лоенко Н.П.  (фото 1). Записи таким почерком ведутся с первой по девятнадцатую страницу тетрадки – автобиография Лоенко Н.П. с описанием событий Великой Отечественной и Второй Мировой войн, в которых он участвовал с первого дня Великой Отечественной войны, а на последней, 24 страничке, запись:

 «милиция:

20.XI-1946г. 18.01.51г. ПРО УВД ЕАО инсп. ст.инсп.

18.01.51 по март 1952г. ст.о/уп.БХСС.

03.52 по окт.53г. нач.секретариата

10.53 по янв.58г. нач.ОУР УВД ЕАО

1.01.58г по янв. 09.59г. ст.о/уп ОУР

8.09.59 по 9.05.1965г. нач.Бир.ГОМ».

Возможно, оформляя свои воспоминания, Николай Петрович не проводил никаких аналогий сюжета на обложке тетради со своей биографией, но читая его рукопись с первой заглавной буквы первого листа до точки в последней записи, ассоциация личности этого человека с сюжетом на обложке перерастает в убеждение – он, как фрегат, оторванный шквальным ветром от привычных берегов Советского Союза, скрепя мачтами, преодолевал все, что выпало судьбе, не переставая беспокоиться о судьбе страны и будущих ее поколениях.

Николай Петрович Лоенко был одним из первых фронтовиков, пришедших на службу в милицию Еврейской автономной области по окончании войны. Одновременно с ним на службу поступила и его сестра Лоенко Евдокия Петровна. Судьбу и трудовой путь Евдокии Петровны не удалось установить, а в автобиографии с описание боевого пути, Николай Петрович ничего не сообщил о своей семье. Его рукописная история построена как история солдата, каких было миллионы, скупо, без пафоса, но с гордостью за выполнение им солдатского долга по защите своего государства. Он не считал участие в войнах подвигом. Для него это была работа воина, присягнувшего на верность Родине. Ратный труд. Труд на ратном поле.

Перепечатывая воспоминания Николая Петровича без сокращений, с сохранением орфографии и пунктуации, позволила себе вставить литературное восприятие в виде отрывков из стихотворений поэтов-фронтовиков и современных поэтов только в тех местах, где сам Николай Петрович выделял абзацами акценты текста и события.

…Я старею, живу в настоящем,

Я неспешно к закату иду,

Так зачем же мне снится все чаще,

Будто я в сорок первом году?...

 (страница 1) «Лоенко Николай Петрович родился 20 февраля 1921 года в селе Отрадное, Вяземского р-на.

Трудовую деятельность начал в 1938 году на Биробиджанском хлебозаводе, который в то время находился, где сейчас кондитерская фабрика. Сначала работал картотечиком, а потом счетоводом.

В октябре 1940г. Биробиджанским горвоенкоматом был призван в Красную армию. Службу проходил в Хабаровске, в 181 артполку. Часть была расположена на ул.Ленина. После карантина был направлен в полковую школу, в взвод огневой подготовки. Курс подготовки командиров орудий, до начала войны, закончил.».

(страница 2)

…Ликует утро… И ясны,

Прозрачны солнечные дали.

Сегодня первый день войны…

Хоть мы о том еще не знали.

Но скоро мир волшебных снов

Уйдет в туман воспоминаний.

Уже приподнят тайный кров

Над бездной горя и страданий…

 «Война началась неждано для всех нас. 22 июня 1941 года наш взвод курсантов отдыхал после караула. Примерно в 9 часов вечера старшина школы подал команду: «Подъем», но никто её не выполнил. Через минуту он повторил команду и предложил командирам взводов получить боевые патроны. Затем все быстро поднялись, оделись и заняли свои боевые места согласно боевого расчета. Мы опять заступили в караул, а полк покинул город и занял боевые порядки в р-не сопки «Два брата» (фото 2 из открытых источников)[1]. Утром всех курсантов распределили по батареям. Там же в р-не «Двух братьев», каждая батарея построила себе землянки, в которых мы жили до отправки на фронт.».

(продолжение страницы 2 и страница 3)

…Им нельзя задержаться, остаться –

Их берет этот день навсегда.

На путях сортировочных станций

Им разлуку трубят поезда…

«15 января 1942 года артиллерийский 181 полк резерва главнокомандования был переформирован в 1137 арт.бригаду резерва главнокомандования прорыва и разрушения и отправлен на фронт. Грузились в эшалоны на II-Хабаровске. До места назначения следовали более месяца. За Уралом продвигались только ночью, т.к. днем эшалоны постоянно бомбили немецкие самолеты.

Разгрузились на какой-то станции или раз*езде и сразу же вступили в бой. Наши тяжелые орудия 152мм и точные попадания в цель, подняли дух нашей «Царице полей» пехоте.

На Западном фронте участвовал в боях в составе той же артбригаде, но только изменился ее номер, она стала 87 бригадой, а дивизия 6-ой. Из Хабаровска мы уехали на тракторах «НАТИ-5» (фото 3 из источников информации к настоящей ссылке[2]). В 1943 году перешли на автомобильную тягу, (продолжение фразы на странице 4 и страница 4)Американские «Студебекера».

Учитывая, что наша дивизия входила в состав Главного командования, поэтому мы предавались пехоте, только на период прорыва. За время войны принимали участие в боях на Калининском и Брянском фронтах, Первом и Втором Прибалтийском, Ленинградском и III-Белорусском.».

(продолжение страницы 4, страница 5)

…Солдаты плачут по ночам,

Во сне сжимая автомат.

Их водят жены по врачам,

А им все снится их комбат…

Запомнились самые тяжелые бои на Ржевско-Вяземском направлении в 1942 в период весенней распутицы, где образовался выступ, подобие Курской дуге. Трудно было до последнего дня войны, но в памяти остались отдельные эпизоды боев под г.Невель, Великие Луки, под Духовщиной[3], Таураге[4], Телькальном[5], Тильзитом[6], Кенигсбергом[7], Ригой, Витебском, Оршей, Огре[8], Мадоной[9], прорыв блокады под Ленинградом.

В боях на Орловско-Курском направлении мы сосредоточились в начале июля 1943г. Огневые позиции оборудовали только ночью. Орудия и боеприпасы завозили также ночью, под гул наших самолетов, чтобы немецкая артиллерийская звуковая разведка не засекла переброску новых частей. До 5 августа мы вели только ночной образ жизни. Оборонительная операция на нашем участке фронта завершилась успешно.».

(продолжение страницы 5, страницы 6 и 7)

…И нету ни фронта уже, ни тыла,

Стволов раскаленных не остудить!

Окопы – могилы…и вновь могилы…

Измучились вдрызг, на исходе силы,

И все-таки мужества не сломить!...

 «Утром 5 августа началась битва за г.Орел, под кодовым названием «Кутузов». Для прорыва обороны противника было сосредоточено 36,5 тысяч орудий и минометов разного калибра. И когда все они начали боевую стрельбу, то от дыма и пыли стало темно. Стрелять стало невозможно, т.к. не была видна точка наводки и цифры на панораме и прицеле орудия. Поэтому мы вынуждены были зажечь фонари. Благодаря находчивости и прицельной стрельбы наша батарея уничтожила все запланированные цели, разрушила траншеи противника, а когда пехота пошла в атаку, то мы ее сопровождали огневым валом до г.Орел. Эта тактика наступления за огневым валом применялась впервые (фото 4)[10].

В боях на Невельском направлении в 1942г., благодаря снайперскому артиллерийскому обстрелу немецких позиций, продвижение немцев было остановлено. Передовые части якобы основательно закрепились на выходных рубежах. Нашей батарее было приказано нанести артудар на другом участке фронта, северо-западнее г.Невель. Но мы проехав км.20 были остановлены начальником штаба нашей 87 бригады и возвращены на старые огневые позиции, т.к. немцы при поддержке авиации и танков начали активное наступление на Невельском направлении.  Все наши батареи своевременно приготовились к контрудару. Немцы не ожидали, что тяжелая артиллерия главного резерва за такое короткое время сумеет подготовиться и нанести огневой удар. При атаке немцы потеряли большое количество танков орудий и личного состава пехоты вынуждены были перейти к обороне.

Наша артиллерийская дивизия была переброшена на новое направление, для прорыва обороны противника.».

(страница 8)

…О мертвых мы поговорим потом,

Смерть на войне обычна и сурова.

И все-таки мы воздух ловим ртом

При гибели товарищей.

Ни слова

Не говорим,

Не поднимая глаз,

В сырой земле, выкапывая яму.

Мир груб и прост.

Сердца сгорели.

В нас

Остался только пепел, да упрямо

Обветренные скулы сведены…

 «За три с половиной года боев, наша часть дважды выводилась на переформирование, т.е. мы приводили в боевое состояние технику, заменяли трактора на автомашины, пополняли личный состав, т.к. особенно в 42г. были большие потери.

За все время боев мы жили в землянках (блиндажах), месяцами не умываясь, особенно зимой, а о бане только мечтали. Продовольственном снабжением были обеспечены хорошо. Сто грамм наркомовских получали только за успешное проведенные операции».

(продолжение страницы 8, страницы 9 и 10)

 … Когда на смерть идут – поют.

А перед этим можно плакать,

Ведь самый страшный час в бою –

Час ожидания атаки…

«На одном из Рижских направлений немцы очень хорошо укрепились, построили ряд железобетонных укреплений, которые не могли разрушить орудия малых калибров. По этой причине продвижение наших войск было остановлено. Бомбовый удар нашей авиации не принес желаемых результатов. Тогда командование приняло решение выдвинуть на прямую наводку наше тяжолое орудие. 152мм. Ночью мы закатили свое орудие в разрушенный сарай, хорошо его замаскировали, изучили цель и когда взошло солнце нанесли удар прямой наводкой по амбразурам Дотов и Дзотов.

Снайперской стрельбой все огневые точки были разрушены. Наша штурмовая авиация прекрыла наше отступление и мы благополучно, не потеряв ни одного человека вернулись на свои огневые позиции, а через несколько дней г.Рига был взят. Нашей дивизии было присвоено наименование Рижской и гвардейской, она стала 6-я Гвардейская Рижская дивизия РГК.

Войну на западе закончил 12 мая, 39 армия, в которую входила наша дивизия 17 мая.».

(продолжение страницы 10, страница 11)

…Нельзя про такое забыть никогда.

Что может быть лучше на свете,

Чем мирное небо, в огнях города

И наши прекрасные дети?

Солдат, вспоминая свой путь до конца,

Заплачет скупыми слезами.

А павшие живы все в наших сердцах, -

Безмолвно стоят рядом с нами…

 «Еще в начале мая была получена директива Генерального штаба о передислокации армии. Планировалось подать 110 эшалонов – по 4 эшалона в сутки. Отправка первых эшалонов назначалась на 12 мая. Погрузка войск началась в срок на 7и промежуточных железнодорожных станциях.

Переброска такого крупномасштабного количества войск велась в строгой секретности. Все эшалоны двигались через Юг. Солдатам запрещалось в письмах указывать обратные адреса. Остановка эшалонов на больших станциях не производилась.

Через месяц мы прибыли в р-н сосредоточения, это река Керумен, восточнее ст.Баян-Тумэн Монгольской народной республики, примерно 40км. от города, на окраине безводной пустыни Гоби.

 Форсировать пустыню Гоби начали 24 июня 1945 года, а в Москве в этот день начался парад победы.».

(продолжение страницы 11, страницы 12 и 13)

… Не счесть ни смертей, ни числа атак,

Усталость пудом сковала ноги…

И, кажется, сделай еще хоть шаг,

И замертво свалишься у дороги…

 «Нам предстояло преодолеть безводную пустыню без дорог, при высокой жаре свыше 300. Суточная норма перехода была расчитана на 27-35км. Суточная норма воды была определена 6 литров, тогда как самая бедная норма воды 25-30 литров на человека.

Плохо было с водой, но еще хуже было с овощами, их не было. Солдатам грозила цинга, но тыловики где-то обнаружили большое количество дикого лука и чеснока, эпидемия была предотвращена.

В р-н «выжидания» подножье горы Толсак-Булак, прибыли вовремя. Готовность войск к наступлению была определена 1 августа 1945 года. Теперь с боями нужно было форсировать Большой Хинган – это на протяжении 300км сплошные горы, длинна и 1400км. их не обойти не объехать, а враг укрепил их дотами и дзотами.

Дорог в р-не наступления не было. Населенные пункты удалены друг от друга на десятки километров.

2 августа начали занимать боевые позиции, для броска через Большой Хинган.

Предстоял еще один 120км переход, который мы переодолели за три ночи.».

(продолжение страницы 13, страницы 14, 15, 16, 17, 18)

…Уже остывает

Нагретый разрывами камень,

Уже затухает

Гремящий с утра ураган.

Последний бросок.

Из последних окопов штыками

Бойцы выбивают и гонят с вершины врага…

Как мертвые змеи, опутали сопку траншеи.

Бетонные гнезда пологий усыпали скат…

И, вытянув к небу холодные длинные шеи,

Разбитые пушки угрюмо глядят на закат…

 «Наступление началось в 4 часа 30 минут 9 августа 1945 года. В 5 часов передовые части вступили в бой с японскими и манджурскими войсками, которые были разбиты за 10-12 минут. Утром 9 августа выяснилось, что начало нашего наступления оказалось неожиданным. Японское командование не успевало предпринять ответных ударов. Позже от пленных японцев стало известно, что японские генералы расчитывали на наступление Красной армии не ранее зимы или весны 1946 года.

В первый день наступления танкисты продвинулись на 100 км., основная масса войск до 50км., а передовые отряды до 75 км. Но жара и здесь была очень высокой. В каждом полку по 30-40 человек выходили из строя от солнечного удара. Поэтому командование приняло решение, в часы самого большого солнцепека делать большой привал. Из-за этого скорость наступления снизилась до 40-50 км. Только 11 августа мы достигли реки Урген-Гол, притока реки Халхин-Гол и только здесь утолили полную потребность в воде. Впереди был укрепленный Халун-Аршанский район и перевал большого Хинганского хребта, все готовились к штурму перевала и укреп.района.

12 августа перевал Б-Хингана был взят (фото 5[11]). Японское командование организовало фланговый удар силою до 2-х дивизий. Но хорошо сработали наши разведчики, которые своевременно оповестили о контрударе японцев. По ходу движения войск была произведена перегруппировка частей нашей армии. На японцев обрушили мощь своего огня штурмовики, дальнебойная артиллерия, после чего дружно атаковала пехота при поддержке танков. К этому времени развернулись войска двух стрелковых корпусов и танковой дивизии с применением тяжелой артиллерии в том числе и артиллерии Резерва Главного Командования.

К исходу дня на плечах отступающего противника, наши войска ворвались в укрепрайон с Юга. В это же время стрелковая и танковая дивизия атаковала укрепленный район с Запада. Халун-Аршанский р-н был полностью взят к утру 13 августа.

18 августа войска нашей 39 армии вышли на Манджурскую равнину и отрезали передовые части японцев от баз снабжения и органов управления. Командование Квантунской армии японцев 17 августа обратилось к маршалу Советского Союза Василевскому с предложением начать переговоры по прекращению военных действий.

Пешим ходом, мы дошли до города Мукден, это старая столица Китая. Самым неприятным испытанием в войне с Японией было то, что наша часть попала в зону чумного заражения. Бригада была поставлена за колючую проволоку. С четырех сторон была прорыта траншея шириной 1 метр и глубиной 1,2 метра. Круглосуточная охрана не допускала никого ближе 500м. Всем солдатам и командирам было запрещено выходить за пределы траншеи. После предупредительных прививок и спустя 21 день было разрешено покинуть это неприятное убежище.

Мы солдаты, испытали чувство гордости своей причастностью к полному разгрому японской армии. Фронтовые дороги забросали меня в город русской славы Порт-Артур. Здесь предстояло укрепить военно-морскую базу. Оборона китайской земли, которая обильно полита кровью русских воинов поручалась нашей 39 армии.

Я на правах преподавателя был направлен в полковую школу младших командиров и после завершения учебы был демобилизован из г.Порт-Артур в 1946 году.».

(продолжение страницы 18, страница 19 – последняя)

... Никуда от прошлого не деться,

Вновь война стучится в души к нам,

Обжигает, обжигает сердце

Благодарность с болью пополам…

 «В боях под г.Витебск БССР наша батарея понесла большие потери. Было повреждено мое орудие, разбит передок, уничтакжен боекомплект снарядов. Погиб одн (возможно пропущена буква в слове «один»?) расчет орудия 7 человек. Я получил ранение в голову, но не покинул поле боя (фото 6[12]).

За ратные труды в боях с немецкими захватчиками правительство Союза ССР наградило меня:

орденом    «Отечественная война»

                        первой степени.

___.___      «Красной Звезды»

медалями: «За Отвагу»

___.___      «За боевые заслуги»

                    дважды.

___.___      «За взятие Кенингсберга»

___.___      «За победу над Германией»

___.___      «За победу над Японией»

и одиннадцатью юбилейными медалями.

  Перед молодежью выступаю редко. Обычно к праздникам. День Победы, празднование Красной Армии. Чаще выступаю перед школьниками. Дело в том, что у нас в городе это мероприятие очень плохо организовано. Встреча молодежи с участниками войны должна планироваться по линии Гороно и военкоматов.

Участник войны

Лоенко Николай Петрович

6 ноября 1996 года.».

В одном конверте с рукописью Николая Петровича фотография (фото 7), с аккуратно прикрепленным канцелярской скрепкой листочком с записью (фото 8):

 «1950г.

Первый ряд слева

Титиевская нач.паспортного стола ГОМ

Лоенко Н.П. – нач.ГОВД

Кельнер И.Я. – нач.отдела службы УВД

Второй ряд: 1-Х, Дедкова Евгения детская комната, 3-Х, - машинистка,

Семушкина – машинистка, - п/стол,

- секретарь ГОВД,

Третий ряд Слоним опер ОБХСС,

- Х, Курников Федор следователь (живет в Комсомольске)

Туболушкин – дознаватель, - паспортист».

Из поименованных на фото, двое – Лоенко Николай Петрович и Кельнер Исаак Яковлевич, фронтовики. Первый – участник Курской битвы, второй – участник обороны Сталинграда. Точно известно, что Туболушкин Георгий Петрович служил в ОВД с 1938г., в период Великой Отечественной и Второй Мировой войн работал участковым уполномоченным Биробиджанского городского отдела милиции, после войны - оперуполномоченный УР Биробиджанского ГОМ, затем - старший дознаватель. Каждый из запечатленных на фото, внес свой вклад и в Победу, и в борьбу с преступностью в военные и послевоенные годы. Их уже нет в живых. И наверное, надпись на обороте фото: «В минуты жизни годам на память» (фото 9), сделана совершенно искренне и с надеждой, что о каждом из них будут помнить.

При обработке материала использованы архив ЦАМО РФ (сайт ОБД «Память народа»), а также стихи: В. Шефнер - «Память о сорок первом», «22 июня»,  Е.Груданов - «22 июня», ЮличЪ - «Солдаты помнят вкус войны», Э.Асадов - «Грохочет тринадцатый день войны», М.Дудин – «Соловьи»,  С. Гудзенко - «Атака», В. Снегирев – «Ветераны», А.Артемов – «Знамя», Ю.Друнина - «Неизвестный солдат».

материал подготовила

майор полиции в отставке

Елена Кривошеева

[1] Сопка «Два брата» находится в Хабаровском районе Хабаровского края на 18-ом км автодороги «Хабаровск-Уссури». Памятник природы местного значения. Охраняемая территория— 0,25 гектара. Объект охраны – скальные образования. Открывает полный вид на г.Хабаровск и р.Амур. Легенда о сопке «Два брата»: В одном нанайском стойбище на берегу Амура в юрте жила семья, где росли два брата, и их сестра Эльга. Шаман предупреждал соплеменников не подниматься в сопку, где обитают духи, дабы не разгневать их. Однажды Эльга ушла в тайгу и заблудилась. Она поднялась на вершину сопки посмотреть дорогу в стойбище, но кругом была тайга. Эльга стала звать на помощь и плакать. Никто не услышал, кроме духов сопки. Они стали пугать шорохами и звуками, чтобы девочка сошла с вершины сопки к подножию. Девочка не поняла духов, и они превратили ее в белую чайку. Братья, разыскивая сестру, взошли на вершину сопки и поняли, что белая чайка, летавшая вокруг них, это их сестра. Заплакали они от горя, чем ещё больше разгневали духов. Раздались раскаты грома, молния ударила в сопку. Ее вершина раскололась надвое, загорелись деревья и травы, чайка камнем упала к подножию сопки, а братья превратились в каменные изваяния. Много времени прошло с той поры. Духи ушли с вершины в другое место, а сопку стали называть «Два брата» / https://amurmedia.ru/news/496733/.

Примечание (мое): вероятно, штольни и углубления в каменистых слоях сопки, фото которых представлены в материалах amurmedia, это места боевых расчетов или наблюдательных пунктов с сообщениями между собой 181 артполка, в котором служил Н.П. Лоенко в 1941г., и о которых упоминает в своей рукописи.

[2] В 1937 году в Сталинграде началось производство первого гусеничного трактора отечественной конструкции. В его создании участвовали Сталинградский тракторный завод (СТЗ) и Научный автотракторный институт (НАТИ), но позже эту модель производили и на Харьковском тракторном заводе, потому название трансформировалось в СХТЗ-НАТИ. Трактор СТЗ-5, или НАТИ-5 был самым массовым средством механической тяги в артиллерии Красной Армии. До начала Великой Отечественной войны было выпущено 3438 тракторов этого типа, производство их продолжалось и после начала войны вплоть до прорыва немецкой пехоты на территорию Сталинградского тракторного завода в августе 1942 года.

http://carakoom.com/blog/shtznati--pervyj-gusenichnyj-traktor-otechestvennoj-razrabotki; http://armedman.ru/artilleriya/1937-1945-artilleriya/legkiy-artilleriyskiy-traktor-stz-5-stalinets.html

[3] Духовщина – город в Смоленской области, освобожденный от оккупантов 19 сентября 1943г. войсками 39-ой армии и авиацией дальнего действия Калининского фронта РККА, в честь его освобождения в Москве состоялся артиллерийский салют из 12 артиллерийских орудий 124 залпами.

[4] Таураге – город в Литве.

[5] Телькальн - вероятно, речь идет о г.Тельшяй, Литва.

[6] Тильзит – город в Восточной Пруссии, с 1946г. переименован в г.Советск, Калининградской области.

[7] Кёнигсберг – город в Восточной Пруссии, в 1946г. переименован в г.Калининград.

[8] Огре или Огер – город в Латвии.

[9] Мадона (ударение на первый слог) – город в Латвии.

[10] Тактика ведения скорострельного артиллерийского огня перед наступлением пехоты, впервые за историю войн примененная во время разгрома фашистов на Курской дуге, получит большое распространение в последующих боевых операциях РККА.  Наградной лист на Лоенко Николая Петровича, медаль «За боевые заслуги» за примененную тактику скорострельного артиллерийского огня при наступлении пехоты в Латвии, в режиме, превышающем технические характеристики орудия.

[11] Наградной лист на Лоенко Н.П., орден «Красной Звезды» за переход через Хинган.

[12]  В боях близ деревни Воронино Витебской области Николай Петрович, будучи раненым, оставшись один из боевого расчета, не прекращал огня, работая одновременно заряжающим и наводчиком, выдержал темп огня. Наградной лист на Лоенко Николая Петровича, медаль «За Отвагу».