9 ноября 2018, 10:02. Ростовская область.
Интеллектуальные борцы со злом: как работают эксперты-криминалисты донского МВД
В каждом отделе полиции Ростовской области есть свои эксперты-криминалисты, которые выезжают на место происшествия и изымают улики: кровь, отпечатки пальцев, следы обуви и другие предметы, которые, на их взгляд, могут оказаться важными вещдоками. Но основная работа ведётся в лабораториях и кабинетах Экспертного криминалистического центра ГУ МВД РФ по Ростовской области, где специалисты разной направленности помогают раскрывать преступления.
Люди науки
Чтобы стать экспертом-криминалистом, одного юридического образования недостаточно, считает начальник отдела криминалистических учётов ЭКЦ подполковник полиции Алексей Грачев. В этой сфере лучшие результаты показывают люди, которые имеют базовое естественно-научное образование. Углублённое знание математики также приветствуется — криминалистам приходится анализировать очень много информации.
На месте происшествия любой человек может заметить какие-то детали. Но чтобы качественно отработать, необходимо видение механизма следообразования, стать неким Шерлоком Холмсом. Увидеть то, что не видят другие, и оценить это. Какая была погода в этот день, влажность? Какие следы оставил преступник: отпечатки пальцев, след от обуви, какие орудия преступления применял? Возможно, где-то он по неосторожности убрал наслоение пыли и там остались его следы. Все эти детали помогают криминалисту и другим участникам следствия воссоздать картину преступления.
Классическая криминалистика
Экспертно-криминалистический центр — это полностью государственная структура. Здесь не проводятся платные экспертизы. Поручить провести анализы могут только процессуальные лица: следователь, дознаватель, начальник следственного отдела, судья.
В структуру ЭКЦ входит девять различных отделов. Знакомство с его работой начинается с отдела криминалистических учётов — своего рода квинтэссенции всей работы центра. Именно сюда стекаются результаты традиционных криминалистических экспертиз: дактилоскопических, трасологических, технико-криминалистических и других, которые делаются в ЭКЦ. По ним специалисты устанавливают людей, которые причастны к преступлению.
Здесь есть дежурный, который отслеживает обстановку и работу экспертов на месте происшествия. Именно он принимает решения о выезде специалистов отдела в помощь другим криминалистам. Эксперты центра выезжают, если было совершено тяжкое или «громкое» преступление. Делать это приходится почти через день: в последнее время увеличилось количество резонансных преступлений.
В отделе ведут учёт отпечатков пальцев людей, когда-либо попадавших в поле зрения полиции. Современные криминалисты практически все данные хранят в электронном виде. Например, отпечатки пальцев заносятся в автоматизированную дактилоскопическую систему (АДИС), в которой хранится более 2,1 млн «пальчиков». Есть, конечно, и бумажная картотека. Здесь отпечатки сортируются и хранятся в зависимости от статьи Уголовного кодекса РФ.
В одном из кабинетов эксперт-криминалист рассматривает денежную купюру номиналом 5 тыс. рублей. На первый, непрофессиональный, взгляд, эта купюра ничем не отличается от настоящей: все водяные знаки и другие признаки на ней присутствуют.
— Без подготовки обычный человек не сможет понять, что это подделка, — говорит эксперт. — Современные подделки имеют все те же атрибуты, что и настоящие деньги. Вычислить подделку может только специальный детектор подлинности, например как в банке или магазине.
Есть в отделе и свой художник, а точнее, художница. На стене за её спиной — портреты разных известных актёров, написанные карандашом. А в папках, которые стоят в шкафу, — также портреты, только преступников, которые были написаны по рассказам очевидцев. По словам художницы, которая не только рисует портреты от руки, но и составляет фотороботы с помощью компьютера, на один рисунок может уйти до одного дня, в зависимости от способности людей давать описание конкретного человека.
Мне показывают несколько портретов одного преступника. Спрашиваю, зачем столько?
— Нельзя объединять портреты в один, так как люди по-разному могли запомнить лицо того или иного преступника, — говорит девушка. — Лучше потом разложить портреты и попросить этих людей выбрать.
Алексей Грачёв отмечает, что, хотя в год составляется более тысячи портретов, они точно совпадают с оригиналом не более 20 раз в год (и это хороший показатель). Ведь все зависит не только от того, как нарисован портрет и насколько точное описание человека дали очевидцы, но и как потом эта ориентировка отрабатывается полицейскими.
В кабинете экспертов-трасологов, которые занимаются учётом следов обуви, орудий взлома и колес автомобилей, одна стена почти полностью заклеена изображениями различных подошв. По словам специалистов, следы обуви — один из самых древних видов криминалистических объектов изъятия.
— В СССР это был доминирующий вид работы криминалиста, потому что время было более бедное, обуви было мало, и зачастую люди ходили в одних и тех же ботинках несколько лет. У такой обуви были даже свои признаки, например протёртость на подошве. По таким следам можно было находить преступников, как по отпечаткам пальцев. Сейчас ситуация поменялась: количество обуви увеличилось, её можно купить в любое время по доступной цене. Но объем работы по-прежнему большой, — отметил Алексей Грачёв.
По следам можно понять, что преступник был на тех или иных преступлениях. Это повод к объединению уголовных дел. Можно даже выйти на конкретное лицо. Алексей Грачев сообщил, что в конце 2016 – начале 2017 года в Ростовской области было совершено около 25 краж из банкоматов и терминалов оплаты, в основном в магазинах. По отпечаткам подошв обуви криминалисты помогли установить группу лиц, которые причастны к этим преступлениям.
Докопаться до атома
— Постепенно, когда начала развиваться экспертно-криминалистическая служба, возникла необходимость в привлечении дополнительных специалистов. У эксперта криминалиста просто может не хватать знаний, если область исследования выходит за рамки его образования. Пример — поддельная водка. Как её определить? Изъять и в специализированной лаборатории изучить. У нас этим занимается отдел физико-химических и пищевых экспертиз. Там люди анализируют спирты, контрафактный бензин, сроки давности выстрела, микроволокна и другое, — говорит Алексей Грачёв.
Физико-химический отдел ЭКЦ представляет собой классическую лабораторию с различными приборами для анализа, микроскопами, трубками и скляночками. На хроматографах можно проанализировать состав алкогольной продукции, нефтесодержащих продуктов, а все результаты фиксируются на мониторах. Полный анализ водки занимает до 4-5 часов, а бензина – до суток. Кроме состава вещества, экспертиза может показать, из какой ёмкости оно украдено.
Помимо жидкостей, специалисты этого отдела анализируют всевозможные виды красок, в том числе автомобильную. Например, благодаря такой экспертизе, криминалисты могут сказать, участвовал тот или иной автомобиль в конкретном ДТП. В этот отдел также доставляются любые текстильные волокна, которые преступник мог оставить на месте преступления.
— А вот наркотики и их производные, а также взрывотехнические вещества исследуются в другом отделе. Разные виды наркотиков эксперты изучают в лабораториях и на месте преступления не бывают. Взрывотехники выезжают на осмотры, если что-то взорвалось, — говорит Алексей Грачёв.
Начальник отдела физико-химических и пищевых экспертиз Игорь Андерсон приглашает нас зайти внутрь одного кабинета, где полкомнаты занимает прибор для исследования продуктов выстрела. Здесь анализируются продукты сгорания порохового заряда, капли смазки, частицы металла оболочек и сердечников пуль, гильз, данные выводятся на компьютер. С помощью прибора определяют, стрелял ли подозреваемый из оружия или нет.
В этом же помещении стоит прибор для определения сплава металла. Он необходим, когда нужно узнать, из какого оружия стреляли, какие патроны использовались. По словам Игоря Андерсона, на этом приборе можно проанализировать даже золотое кольцо, при этом никаких следов на украшении не останется.
Если случается резонансное ДТП, воруют машину или что-то поджигают, на место выезжают эксперты отдела инженерно-технических экспертиз, без которых осмотр места происшествия проводиться не будет. Они устанавливают причины аварии и пожаров, определяют, была ли перебивка номеров агрегатов автомобиля и так далее.
Лучшая биологическая лаборатория
В отделе биологических экспертиз нас встречает заместитель начальника отдела Николай Миронов. Он проводит нас к лабораториям, но в сами помещения не пускает, аккуратно прикрывая каждую дверь, к которой мы подходим. Объясняет это тем, что там все стерильно и посторонним заходить туда не нужно.
Сюда на анализы стекаются все биологические вещдоки: частички кожи, кровь, пот. В основном, здесь исследуется ДНК, реже (когда есть неопознанные трупы) — ткани, кости.
Исследование ДНК — процесс многостадийный и долгосрочный. Изучение одного объекта идет от восьми часов, но обычно исследуется 5-20 объектов — это занимает минимум двое суток. Специалист осматривает поступившие объекты, отбирает образцы, пробы, выделяет ДНК, потом амплифицирует их — умножает число копий ДНК, чтобы получить корректный результат, проводит процедуру электрофореза. Помогает специалистам робот, который сам частично проводит анализ.
По словам Алексея Грачёва, ростовская криминалистическая лаборатория по оснащению одна из лучших в России. Она открылась совсем накануне, в 2013 году, и уже в 2015-м заняла третье место среди других биологических лабораторий страны.
Следы интеллектуальной деятельности
В отделе специальных экспертиз работают лингвисты, фоноскописты, компьютерщики, а в следующем году к ним присоединятся радиотехники и эксперты психофизиологической экспертизы (будут работать с полиграфами, детекторами лжи). По словам начальника отдела Анны Филоновой, это единственный отдел, который имеет дело не с физическими следами человека, а с интеллектуальными.
— Мы живём в публичном пространстве: то, что произносим, пишем, отправляем в соцсети — всё оставляет след интеллектуальной деятельности. Как показывает практика, лингвистический анализ ложится в основу обвинительного заключения в 99,9% экстремистских дел, — сообщила Анна Филонова.
Подручное средство любого лингвиста, который исследует текст, — его глаза и знания русского языка. Фоноскописты, которые анализируют аудиозаписи, помимо этого пользуются наушниками и специальными программами, которые показывают наличие или отсутствие монтажа. Кроме того, они работают в паре: один слушает речь, другой следит за её техническими составляющими на мониторе компьютера. Компьютерщики занимаются анализом видео и фотографий, а также участвуют в оперативных мероприятиях по изъятию всякого оборудования, например из незаконного игрового центра.
Работа, которую выполняют сотрудники отдела, очень востребована. По словам Анны Филоновой, нагрузка лингвистов превышает установленную в 21 раз, фоноскопистов — в три раза, компьютерщиков— в четыре раза. При этом значительную часть дел составляют так называемые «пустышки», которые всё равно нужно проверить и написать по ним отчёт. Есть и случаи инсценировки преступления. Так, одна женщина якобы угрожала другой по телефону, и «жертва» записала телефонный разговор. На самом деле «потерпевшая» инсценировала телефонный звонок, а роль преступницы сыграл другой человек, изменив в специальной программе свой голос. Экспертиза показала: несмотря на содержание разговора, ведущей в нём была жертва — она знала, что и когда будет произнесено.
Что написано пером…
ЭКЦ проводит почерковедческие исследования и техническую экспертизу документов. Почерковеды идентифицируют почерки или подписи конкретных лиц, которые проходят по тому или иному уголовному делу, сравнивают их, определяют наличие сбивающего фактора: плохое самочувствие, волнение, алкогольное или наркотическое опьянение. В качестве образца предоставляются образцы почерков и спорные подписи. Чем короче запись, тем больше нужно образцов для исследования.
Главные инструменты этих криминалистов — глаза и лупы. Иногда приходится выводить текст на экран через микроскоп, чтобы посмотреть пересечение штрихов: не была ли подпись поставлена на пустом листе?
Несмотря на то, что экспертам-почерковедам всё время приходится работать с бумагами, в их практике не раз возникали интересные случаи. По словам главного эксперта Ольги Кулешовой, на почерк может повлиять плохое самочувствие. Так, эксперты установили, что человек, подписавший расписку с большими деньгами, был болен — это стало сбивающим фактором, и его почерк изменился. Пришлось собрать образцы всех документов, которые он подписывал в этот день, чтобы установить, что именно он подписал бумаги.
С документами работают и в отделе экономических экспертиз. Всё, что касается бухгалтерии, финансов, исследуют экономисты-криминалисты. Кроме того, они проводят строительные экспертизы.
Разноплановый интеллект
— Если сравнивать работу эксперта-криминалиста с другими видами работ в МВД, то наша — одна из самых увлекательных. Потому что мы — интеллектуальные борцы с преступностью. Злоумышленники не стоят на месте в своём развитии, постоянно придумывают что-то новое. Чтобы с ними бороться, надо за ними поспевать. А для этого нужен разноплановый интеллект, поэтому у нас столько разных специалистов, — говорит криминалист.
На первых этапах расследования роль криминалиста не видна. Когда основные методы установления преступника исчерпаны: нет свидетелей, записей с камер видеонаблюдения, преступление переходит в стадию «без лица». И тогда следователь отталкивается только от тех улик, которые были изъяты на месте преступления. Вот здесь результаты работы криминалиста выходят на первый план.
— А если подозреваемый есть?
— Тогда наша работа сводится к тому, чтобы собрать доказательную базу. А это не менее важно, — говорит Алексей Грачёв.
Полина Аксенова
«Ростов официальный» № 46 (1251) от 07.11.2018
